ОСТРОВ КИПРИДЫ

Остров Кипр благодаря своему положению в Средиземном море давно стал мостом, связующим Европу с Азией и Африкой. Через него тысячелетиями проходило множество народов и племен. Но его культурная уникальность обусловлена и открытостью границ, и редким свойством перерабатывать в свое – чужое.

Уже в VI–III тыс. до н.э. на острове сформировалась оригинальная культура; в эпоху дворцов Кипр последовательно развивал свои художества, сначала под воздействием Крита, а с XIV в. до н.э. и Микен, причем микенская традиция прочно укоренилась на острове: почти три столетия там работали кипро-микенские мастерские гончаров и вазописцев, внесшие весомый вклад в античную культуру. Параллельно этому развивалась и локальная традиция. В первой половине II тыс. до н.э. Кипр создавал краснополированные вазы (№ 8), которые не свойственны ни Криту, ни Эгеиде в целом, но полировка будет характерна для островной керамики и позднее – в эпоху геометрики. Здесь рано проявилась необычайная приверженность к вазам со сложным силуэтом – с длинными носиками-сливами (№ 9), петельками по стенкам, часто с некими зооморфными или антропоморфными деталями. Некоторые архаические черты искусства будут сохраняться многие столетия. Так, экспрессивная работа резца, которой отмечены фигурки обнаженных богинь XIII в. до н.э.¹, будет встречаться еще спустя тысячу лет – например, в фигурных сосудах (№ 10).

Когда микенская культура ок. 1100 до н.э. исчерпала себя и не только Эгеида, но и большая часть древневосточных государств – Египет, Хеттское царство, Ассиро-Вавилония – погрузились в «темные века», Кипр, напротив, пребывал в процветании. Он интенсивно участвовал в поддержании вазописного дела, почти единственного уцелевшего при крушении микенских дворцов (т.н. субмикенский стиль – XI в. до н.э.), и в формировании нового стиля Эллады железного века – протогеометрического (X в. до н.э.)².

Искусство этого острова проходит те же фазы развития, что и нарождающееся балканское – геометрику, архаику, классику, но геометрику с опережением, архаику – сначала нога в ногу, потом с задержками, а уже классику – с громадным отставанием.

Ретардация – явление, свойственное всем художественным стилям, питающимся импульсами из далекого центра, каким для многих стран и народов Средиземноморья и Причерноморья в I тыс. до н.э. стала Эллада.

Музей располагает обширным собранием кипрских экспонатов. В нем много замечательных ваз, но еще более замечательны изваяния из камня и глины. Те, кто листал книги по кипрской культуре, не могли не запомнить фотографию с находками из Айя Ирини, открытыми шведской экспедицией и хранящимися ныне в Никосии³: рядами стоят многочисленные фигуры, внизу самые маленькие, далее среднего роста и на фоне – огромные, в человеческий рост. Они были найдены именно в таком порядке, уложенные вокруг алтаря. Удивительное терракотовое общество представляет мужчин и женщин, смертных, героев и богов; явившись из-под земли, оно поражает разнообразием и массой; это целый мир – и только из одного местечка, из одного святилища. А сколько их на Кипре!

Другая, менее известная фотография, сделанная в 1885 году в святилище Афродиты в Идалионе⁴ (рис. 2), запечатлела встречу настоящего с прошлым: группа людей, застывшая в отдалении, созерцает в осеннем пейзаже огромные фигуры богинь и смертных дев, посвященные Афродите; одни стоят – как стояли больше двух тысяч лет, другие разбились – от одной статуи откололась голова, от другой – ноги в сандалиях, от третьей – рука в массивном браслете, несущая богу бычка. И вот в этой-то руке мы признали памятник, хранящийся в нашей коллекции (№ 13)! Вероятно, так же, как Идалион, когда-то выглядели Олимпия, святилище Аполлона в Дельфах, Афинский Акрополь, но от них дошли в основном только фрагменты, Кипр же более полно сохранил облик своих святынь.

Следует сказать несколько слов об адорантах – фигурах дарителей. На Кипре их особенно много. Зачем человек дарит богу вещь и изображает себя с этим даром? В народной вере – и в официальной религии до Гомера – боги смертны, они периодически умирают-возрождаются. Принося «вотивный» дар – по обету (лат. ex-voto, греч. άνάθημά), человек устанавливает взаимную связь между собою и богом. В форме дара он вручает ему свою жизнь, чтобы наделить жизненной силой. А спасенный из смерти бог в свою очередь наделяет жизнью дарителя. Взаимообмен жизнями-смертями очевиден в посвятительных надписях: например, даритель посвящает Аполлону статуэтку и просит бога «оказать милость взамен»⁵. Позднее эта связь выразится в известной латинской формуле: do ut des – «даю, чтобы дал» (Даю тебе, бог, чтобы и ты дал мне). Поэтому споры о том, кого изображают адоранты, беспочвенны. Могут изображаться боги как уже вернувшиеся на жизненный круг, но могут и люди – как добровольные жертвы-спасители. Что раньше? Очевидно, первое; в античное время оба варианта существовали параллельно.

Лучшие памятники собрания связаны с кипрской архаикой – VI–V вв. до н.э. Это оригинальнейший феномен древнего искусства, в котором сплавляются традиции: кипрская, сиро-финикийская, месопотамская, египетская, (отчасти) этрусская и греческая. Подвесные плиты с фигурой богини (№ 11) возникли под воздействием финикийского искусства (а оно, в свою очередь, – месопотамского), но с местным «акцентом»: на них представлены фигурки богинь в изящных нарядах, с крупными скульптурными цветами или другими дарами в руках. Живот и грудь почти не моделированы – женщину в это время перестают считать прародительницей, чем она была до того многие тысячи лет. Воздействие «мужского» общества, давно, уже в IV тыс. до н.э., сформировавшегося на Ближнем Востоке, наконец достигло и Кипра. Матриархат уничижается – патриархат торжествует. Но, как окажется потом, – на поверхности. Выделение головы с крупными локонами-волютами подчеркивает в женщине наименее «женский» элемент: голова – это квинтэссенция мужской сущности, как женской – рождающее лоно. В других случаях она выделяется сложным, многосоставным убором, отличающим кипрских дам и богинь.

Если богиня сохраняет традиционный древневосточный тип, то теперь обнажается одна только грудь (№ 15), чтобы подчеркнуть в противовес древней, биологической функции порождения новую, культурную – кормление, млекопитательство. Женский идеал в VII–VI вв. до н.э., как правило, находится под воздействием мужского: крупные головы, узкие бедра, широкие плечи.

Сильные египетские влияния ощутимы в середине VI в. до н.э. в Южном и Восточном Кипре: вероятно, там работали выходцы из долины Нила. Небольшая головка юноши в «клафте» (№ 14) сделана с редким мастерством и выглядит как монументальное изваяние из твердого камня.

Но с середины VI в. до н.э. в кипрскую среду все шире проникает эллинская струя. Киприоты начинают работать «под греков», изготавливая фигурки в кипро-эгейском или «чисто эллинском» стиле. Такова замечательная статуэтка Аполлона (№ 12), очевидно, сделанная на Кипре из местного прозрачного гипса, но найденная в Навкратисе – греческой колонии в Северном Египте.

Фигура адорантки (№ 17) заимствует тип изображения греческих кор: девушка торжественно стоит, приподнимая край длинного хитона. В отличие от других кипрских, более тяжеловесных, она изящная и легкая, с этрусским «капюшоном» и в этрусских туфлях с загнутым носком. В V–IV вв. до н.э. женские типы будут тяготеть как к архаичной кипрской традиции, представляемой плоской, почти пластинчатой фигурой женщины в короне – очевидно, богини (№ 18), так и к греческим статуарным. Но там, где у греков трехмерность и динамичная постановка тела в пространстве, у киприотов сохраняется сжатость, скованность, неподвижность, и только отдельные черты говорят о новой эпохе.

Несомненно, аттический тип Зевса оказал воздействие на создателя впечатляющей головы бородатого бога (№ 16). Собственно, кипрские бородачи этого времени еще очень условны, с лицами, в чем-то близкими маскам, – эта голова живая, пластичная, индивидуальная.

В V–IV вв. до н.э. искусство Кипра, застывая, холодея и безнадежно отставая от бурно развивавшегося греческого, на которое стало смотреть снизу вверх, оставалось самим собой в самом традиционном из художественных жанров – надгробиях. Здесь в эпоху греческой классики им были решены проблемы, впервые возникшие на Востоке и широко циркулировавшие по античной периферии. Кипрский ритуальный пир (№ 19), предназначенный для спасения жизни мужчин, строится так же, как у поздних этрусков: мастер сокращает те части фигур, которые для него не важны, укрупняет, напротив, значимые. Диспропорции, недостоверность натуры, примитивизм – но при этом особая, неповторимая жизненность образов.

Л.И. Акимова

________________

¹ Morris, 1985. P. 167–174.

² Mycenaean World, 1988. P. 55.

³ Karageorghis, 2003. P. 174.

⁴ Ohnefalsch-Richter, 1893. Pl. LVI.

⁵ Cм. текст под № 31.

Троя