В ЦАРСТВЕ АГАМЕМНОНА

Во II тыс. до н.э. в Эгеиде процветала крито-микенская цивилизация, названная по двум главнейшим ее очагам: сначала господствовал Крит (2000–1400), за ним – Микены (1600–1100). Город Микены в Пелопоннесе, давший название культуре, – в эллинской традиции столица Агамемнона, предводителя греческих войск в Троянской войне. В ареал оздействия дворцового мира были вовлечены многие страны и народы Средиземноморья; особенно тесные контакты поддерживались с Египтом и Месопотамией, в микенское время – с Кипром, где, как говорилось, в течение столетий работали керамические балканские мастерские.

Расписная керамика Микен – особое слово в истории жанра в древности. Он возник еще в конце VI тыс. до н.э. и расцвел пышным цветом в целом ряде культурных очагов Востока и Европы: в Месопотамии (Самарра), Сирии (Телль-Халаф), Турции (Хаджилар), Египте (Негада II), Иране (Сузы А), Греции (Сескло и Димини), Восточной Европе (Триполье) и Китае (Яншао). К концу III тыс. до н.э. эти очаги почти везде пришли в упадок, вспыхивая лишь кое-где время от времени. В Трое и на Кикладах III тыс. до н.э. почти нет расписной керамики – только гравированная, но в крито-микенском мире расписные вазы быстро вошли в моду, достигая пиков совершенства: критские вазы Камарес, вазы Морского и Флорального стилей, микенский Дворцовый стиль и т.д. В микенский период свежие и натуралистические росписи Крита высыхают, становятся схематичными, рациональными, но сама керамика – технически более совершенна, из плотной тонкой светло-кремовой глины, с рисунком, подчеркивающим форму вазы. Его наносят черной краской, близкой по консистенции будущему черному лаку. С XV в. до н.э. микенские вазописцы начинают выходить из-под влияния изобретательных критян и создают продукцию, имевшую огромный спрос во всем Средиземноморье: Малой Азии, Сирии, Египте, Леванте, на Кипре, в Италии и Португалии. Период расцвета микенской керамики, XIV–XIII вв. до н.э., когда создается широкий международный резонанс дворцового искусства, получил название «микенское койне».

Микенцы любят полосатую керамику. Она лишена однообразия: нет двух тождественных форм, нет двух одинаковых росписей. Лак разбавлялся, часто выступая оранжево-красным или красно-коричневым, нередко приобретал черный, блестящий тон (№ 20.1).

Псевдоамфора (№ 20.1, 2) – форма, изобретенная на Крите и уже А. Эвансом, открывателем Кносского дворца и крупнейшим авторитетом в области эгейских древностей, признанная сугубо ритуальной. Превращение главного слива в «ложное горло» и появление рядом с ним нового функционального не объяснимы практическими нуждами. Здесь действует ритуальный закон. Вероятно, он связан, как у многих народов того времени, освобождавшихся от матриархальной традиции, с оформлением новых, «мужских» идеалов. Эта фундаментальная проблема культуры косвенно отражалась в искусстве через такие структурные «нарушения» или «странности» вазовых форм.

Что касается бокалов (№ 21), или киликов на ножке, как их еще называют, эта форма связана с той же проблемой; она появилась на Востоке в конце IV–III тыс. до н.э. Кубок – тоже форма «мужского» сосуда, коль скоро его вместилище, «голова», обособлено от материнского низа опорой-ножкой. Получается трехчастная структура типа мирового древа: корни/основание – ствол/ножка – крона/чаша. В Эгеиде чаши на ножках приобрели популярность в III тыс. до н.э., а с XV в. до н.э. они составляют один из важнейших видов вазовых форм. Декор их прост: полосатое основание с ножкой, «фигурная» зона на чаше. Орнамент скромен, схематичен и использует фрагменты критских морских и растительных образов в стилизованной форме: папирусы, наутилусы, «стрельчатые балдахины», спирали.

В XIV в. до н.э. появился особый вид терракотовых женских фигурок. Внешнее сходство силуэтов с греческими буквами дали им название «пси», «фи», «тау» (Ψ, Φ и Τ) (№ 22). Особенно распространены первые два, причем сложилось мнение, что кариатиды «Ψ», с поднятыми кверху руками, представляют богинь, а «Φ», часто находимые в могилах детей, – неких женщин-куротроф¹. На деле все они связаны с божествами: фигурки выступают как матери (держат детей), как владычицы (держат зонтики – царский символ), как богини, возлежащие на ложах и восседающие на «рогатых» тронах.

Кроме того, они выступают как плакальщицы, судя по вазам из аттической Перати² (рис. 9). Полость сосуда с незапамятных времен ассоциировалась с лоном матери, в котором отжившая плоть перерождается в новую. Фигурки возникают на кромке ваз, обращенные внутрь и словно охраняющие их полость от наружного мира. Как богини-жрицы, они причастны к ритуалу возрождения. Внешняя, расписная сторона словно проявляет проходящий в интерьере вазы процесс в зримых образах, в символической форме. Внешнее у греков – мужское, внутреннее – женское.

Л.И. Акимова

________________

¹ Mylonas, 1956.

² Mycenaean World, 1988. P. 201, N 177.