СОКРОВИЩА ТРОИ

Прошло уже более ста двадцати лет с тех пор, как в 1890 году Генрих Шлиман (1822–1890) последний раз в своей жизни произвел раскопки на холме Гиссарлык, близ входа в Дарданеллы, где большинству современных ученых видится местоположение легендарной Трои. Однако и сегодня проблемы, поставленные открытиями этого археолога-энтузиаста, волнуют умы современных исследователей, оставаясь в центре внимания средств массовой информации. В чем же причина столь пристального и непреходящего интереса к «делам давно минувших дней»?

Чтобы ответить на эти вопросы, следует обратиться как к личности и жизненному пути самого Генриха Шлимана, так и к судьбе найденных им троянских кладов. Одиннадцать наиболее известных предметов из кладов А, О и L представлены в Книге.

В истории европейской науки, богатой фигурами яркими и неординарными, пожалуй, найдется немного личностей столь противоречивых, как Генрих Шлиман. Как же оценивают его деятельность в начале третьего тысячелетия? Спектр оценок весьма широк. Для одних Шлиман – неутомимый археолог-энтузиаст, посвятивший полную трудов жизнь и потративший весьма значительные личные средства на то, чтобы доказать правдивость Гомера, детскую веру в которого он пронес через все испытания. Другие же видят в нем дилетанта-миллионера, одержимого манией славы и кладоискательства, который из-за некомпетентности и самонадеянности разрушил большую часть исторической Трои. Более того, среди определенного круга специалистов до недавнего времени бытовало мнение, что троянские клады Шлимана – это совокупность предметов из различных мест и слоев, произвольно объединенных находчиком в комплексы.

Как часто бывает, истина лежит между этими полярными суждениями, тем более что значительная временная дистанция позволяет оценивать итоги усилий Генриха Шлимана sine ira et studio – «без гнева и пристрастия», как мудро замечали древние.

Говоря о Шлимане, приходишь к убеждению, что он, несомненно, был человеком, отмеченным печатью судьбы, и ярчайшим примером тому служит история с поисками Трои.

У входа из Эгейского моря в пролив Дарданеллы, в 4,5 километра от современной береговой линии, в долинах рек Мендерес и Дюмрек, возвышается сорокаметровый холм. Это – Гиссарлык, что по-турецки означает «Малый замок». Основание холма образовано материковой скалой, вокруг которой в течение тысячелетий отложилась толща культурных напластований. Этот археологический памятник, заключающий в себе остатки не менее девяти укрепленных поселений (сорок шесть строительных фаз), относится к многослойным городищам типа «телль» или «тепе». Залегающие в горизонтах, считая снизу, от основания холма, поселения Троя VI и Троя VII рассматриваются сегодня большинством ученых как остатки воспетой Гомером Трои. Открытое же Шлиманом укрепление и все найденные в нем клады отнесены в современной науке к более древнему слою Троя IIg, датируемому 2400–2200 до н.э., то есть к периоду ранней бронзы, отстоящему от Троянской войны более чем на тысячу лет.

Как показали новейшие раскопки под руководством безвременно ушедшего профессора Тюбингенского университета Манфреда Корфманна, к югу от холма, служившего акрополем, на равнине лежат остатки обширного поселения городского типа, защищенного вырубленным в скале рвом. Это укрепленное поселение с акрополем существовало в XIII–XII веках до н.э., то есть связано со слоями Троя VI и Троя VII, к последнему из которых исследователи относят события Троянской войны¹.

Когда 8 августа 1869 года Генрих Шлиман впервые ступил на землю малоазийской области Троада, он, как можно заключить на основании его дневниковых записей, следовал в своих поисках мнению таких авторитетов, как французский историк искусства Жан-Батист Лешевалье и австрийский дипломат и путешественник Иоганн Георг фон Хан, утверждавших, что Троя расположена на Бали-Даги. Обследовав верхом эту местность и не найдя ничего достопримечательного, разочарованный Шлиман 14 августа вернулся в порт Чанаккале. Он должен был отплыть в Стамбул и... опоздал на корабль. Здесь-то и произошла встреча, определившая судьбу троянской археологии.

Энергичный, любознательный иностранец был замечен Фрэнком Калвертом – британским консулом в Дарданеллах. Этот удивительный человек был знатоком топографии и древностей Троады и, что самое главное, обладал опытом археологических раскопок в данной местности. Приняв Шлимана в своем доме, Калверт понял, что он имеет дело не просто с путешествующим миллионером, а с человеком, одержимым идеей отыскать Трою с «Илиадой» Гомера в руках. Калверт убедил Шлимана, что ее остатки следует искать в недрах холма Гиссарлык, поскольку, поняв научную ценность этого археологического памятника, он уже успел приобрести половину холма в свою собственность.

Осознав перспективность раскопок на Гиссарлыке, Шлиман, при всесторонней поддержке консула, начал подготовку к своему первому археологическому сезону.

К 11 октября 1871 года – началу первой раскопочной кампании, которая включала три сезона и продолжалась до 17 июня 1873 года, Шлиман не имел опыта археологических раскопок. Тем не менее, «веривший (по его собственным словам) каждому слову поэм Гомера как Библии», он был убежден, что руины Трои столь древние, что их следует искать в самом основании холма, на материковой скале. Осмотрительный Калверт, знавший по опыту своих пробных раскопок, сколь велика толща культурных наслоений троянского холма, советовал Шлиману применить систему шурфов-зондажей, то есть ту методику, которой пользуются в аналогичных случаях и современные археологи, и лишь затем приступать к полномасштабным раскопкам. Горящий азартом Шлиман отверг этот мудрый совет и распорядился прорезать городище двумя огромными траншеями.

Это решение имело воистину фатальные последствия: за три сезона работ, проводившихся штурмовыми темпами, были уничтожены значительные участки культурных напластований и остатки построек различных периодов, залегавшие выше того горизонта, до которого довел свои раскопки Шлиман и который позднее, уже после его смерти, был обозначен как поселение Троя II. В числе безвозвратно утраченных оказалась и значительная часть построек поселений Троя VI и Троя VII.

К чести Шлимана следует отметить, что он признал свое трагическое заблуждение. 17 июня 1873 года он с горечью записал в дневнике: «Из-за моей прежней ошибочной идеи, что Троя должна находиться только на материке и поблизости от него, в 1871 и 1872 годах мною была, к сожалению, разрушена большая часть города...»

И все же огромные усилия и финансовые средства, затраченные Шлиманом в течение первых трех лет, а также в последующие годы (он вел раскопки также в сентябре-ноябре 1878 года, в марте-июле 1879 года – при участии профессора Рудольфа Вирхова; в марте-июле 1882 года и в эти же месяцы 1890 года – совместно с Вильгельмом Дёрпфельдом), не пропали даром. Он не только открыл в недрах Гиссарлыка остатки поселения, относящегося к абсолютно неизвестному доселе периоду цивилизации Эгеиды и Анатолии – эпохе ранней бронзы (2400–2200 до н.э.), но и обнаружил уникальные комплексы драгоценных в научном, художественном и материальном отношениях древних изделий.

Клад, опубликованный уже в 1874 году на средства самого Шлимана², произвел настоящую сенсацию в научном мире, разделив ученых и общественность на два лагеря: сторонников и почитателей Шлимана, с одной стороны, и непримиримых критиков – с другой.

Между тем в роскошном издании Шлимана почти полностью отсутствовала столь обязательная для научных публикаций информация о том, в каком слое, на какой глубине и в каком пункте был обнаружен легендарный «Клад Приама». Более того, насыщенное второстепенными подробностями описание сильно отличается от информации, которая содержалась в остававшихся до 1990 года недоступными для ученых дневниках археолога-энтузиаста, хранящихся в Библиотеке Геннадия в Афинах³.

Подобные противоречия и умолчания в текстах Шлимана, а также разразившийся вскоре после публикации клада скандал, завершившийся в апреле 1874 года в Афинах судебным процессом, который Шлиман, выступавший в качестве ответчика, проиграл, не способствовали его доброй репутации в научных кругах. Дело в том, что Шлиман, согласно фирману (разрешению) турецкого правительства на право раскопок Гиссарлыка, обязан был половину находок передать в Археологический музей в Стамбуле. Он же скрыл от турецких чиновников найденные драгоценные предметы и контрабандным путем вывез их в Грецию.

Прошло более ста лет, прежде чем в вопрос о локализации пунктов находок кладов была внесена некоторая ясность. Английскому ученому Дональду Истону, первому, кто получил право доступа к дневникам Шлимана, удалось воссоздать археологический контекст всех кладов, которых, по его мнению, было двадцать один, включая и «Клад Приама». Этот клад, как полагает Д. Истон, был найден между 27 и 31 мая 1873 года на участке, примыкавшем с северо-запада непосредственно к так называемым «Скейским воротам» (ворота FM, близ здания IX A), с внешней стороны оборонительной стены крепости.

В наши дни, говоря о заслугах и заблуждениях Генриха Шлимана, не следует забывать, что он в своих изысканиях почти не имел предшественников. Практически все крупные раскопки второй половины XIX в., в процессе которых вырабатывались современные методы полевых исследований, проводились уже после первой раскопочной кампании Шлимана, то есть после 1873 года. Нет сомнения, что троянские раскопки с допущенными археологом-энтузиастом методическими ошибками послужили, в известном смысле, катализатором ускорения процесса развития европейской полевой археологии.

Последующая судьба троянских сокровищ оказалась столь драматичной, что уже давно стала излюбленным сюжетом для разного рода научно-детективных сочинений. Сияние мифа о «Кладе Приама», созданного самим его открывателем, на долгие годы как бы затмило подлинный, благородный блеск древнего золота.

В 1881 году, после безуспешных попыток продать свою уникальную коллекцию в такие крупнейшие музеи Европы, как Британский музей, Лувр и Императорский Эрмитаж, Шлиман передал ее в дар городу Берлину. Этот шаг позволил ему стать почетным гражданином Берлина, а также почетным членом Берлинского общества этнологии и древней истории. Первоначально троянская коллекция экспонировалась в Музее этнологии, а с 1922 года – в Музее древнейшей и ранней истории.

В ноябре 1941 года, в ходе развязанной нацистами Второй мировой войны, троянские клады вместе с наиболее ценными произведениями искусства были переведены из берлинских музеев, причисленных к категории «невосполнимых», в надежные хранилища. Клады из коллекции Шлимана поместили в бункер огромного противозенитного форта, сооруженного на территории берлинского зоопарка (Flakkturm am Zoo).

В начале мая 1945 года столица Третьего рейха пала под ударами советских войск. По решению Советской военной администрации в Германии многие памятники искусства из германских музеев были вывезены в СССР в качестве частичного возмещения ущерба, нанесенного фашистами. В их числе оказалась и троянская коллекция Шлимана, часть которой, а именно 259 наиболее ценных экспонатов из золота, электра, серебра, горного хрусталя и камня, поступила на хранение в Особый фонд ГМИИ им. А.С. Пушкина⁴.

В течение пятидесяти семи лет троянские находки оставались миражем, недоступным ученому миру и общественности. Публикация нового каталога⁵, приуроченная к открытию выставки «Сокровища Трои из раскопок Генриха Шлимана», состоявшемуся в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина 15 апреля 1996 года, вновь ввела эти уникальные памятники в научный оборот, вернула их мировой общественности.

В процессе работы над каталогом были проведены новые исследования древних экспонатов. Они показали, что сомнения в их подлинности безосновательны. Все эти памятники принадлежат к варианту культуры ранней бронзы, сформировавшемуся в Трое II, которая служила своего рода мостом между древними цивилизациями Эгеиды, Анатолии и Двуречья в период между 2400–2200 до н.э. Само местоположение Трои на перекрестке важнейших торговых морских и сухопутных путей, а также наличие на территории Троады доступных источников золота, серебра, свинца и меди способствовали формированию здесь одного из ведущих центров металлообработки и ювелирного искусства запада Малой Азии и Эгейского бассейна⁶. В сосудах и украшениях из троянских кладов, в которых исследователи видят сокрытые комплексы храмовых сокровищ, а также клады златокузнецов, прослеживаются черты влияния центров цивилизаций Двуречья и Эгеиды. В то же время, несмотря на значительный объем новых археологических исследований и открытий в самой Трое, а также на территории Анатолии и Эгейского бассейна, многие памятники из троянской коллекции Шлимана до сих пор не имеют прямых аналогий и представлены единственными в мире экземплярами.

В.П. Толстиков

________________

¹ Korfmann, 1995. S. 18–29; Jablonka, 1995. S. 39–49.

² Schliemann, 1874.

³ По завещанию Шлимана эти дневники могли быть преданы гласности лишь через 100 лет после его кончины.

⁴ 414 памятников троянской коллекции из бронзы и керамики были переданы в Государственный Эрмитаж.

⁵ Сокровища Трои, 1966. Первый, и до 1996 года остававшийся единственным, каталог троянской коллекции Шлимана был составлен ее хранителем Хубертом Шмидтом в 1902 году (Schmidt, 1902.).

⁶ Трейстер, 1966. С. 234–238.

Троя