 |
79. КРАСНОФИГУРНЫЙ КРАТЕР С ИЗОБРАЖЕНИЕМ СИЛЕНОВ, ИГРАЮЩИХ С МЫШЬЮ
Инв. II 1б 734
Лукания, Южная Италия. 430–420 до н.э. Мастер Амика
Глина, черный лак
В. 32,5; Ø венчика 36,5; Ø тулова 27
Показать сохранность, происхождение, литературусклеен из фрагментов, утраты восполнены и тонированы, небольшие сколы, царапины, потертость поверхности
1872 – Кабинет изящных искусств и древностей Московского университета (приобретен при участии д-ра В. Гельбига); с 1912 – ГМИИ
Шварц, 1890. C. 22, № 32; Trendall, 1967. P. 34, no. 11; Лосева, 1976. С. 151–156; Античная расписная керамика, 1985. № 54 (103–104); CVA Pushkin Museum 3, 1997. Pl. 1
Вазопись Южной Италии – особая страница в истории античной расписной керамики. В VI – первой половине V в. до н.э. в местных керамических мастерских расписывались вазы, которые не могли соперничать с привозной аттической продукцией ни по количеству, ни по качеству. Ситуация меняется в третьей четверти пятого столетия, когда сперва в Гераклее, затем в Таренте отдельные мастерские возглавляют аттические мастера, эмигрировавшие сюда из Афин. Уже к началу IV в. до н.э. южноиталийская краснофигурная керамика, производимая в этих мастерских, приобретает свое вполне сложившееся и весьма своеобразное лицо. Сегодня исследователи выделяют четыре самостоятельные школы – апулийскую, луканскую, кампанскую и пестумскую, присоединяя к ним пятую, сицилийскую1.
Луканская школа вазописи наиболее ранняя из всех, она возникает ок. 440 до н.э. Первые ее вазы, найденные в окрестностях города Гераклея, по всей вероятности, изготовлены в мастерской, возглавлявшейся мастерами Амика и Пистиччи. Одному из них, мастеру Амика, принадлежит московский колоколовидный кратер с изображением силенов, играющих с мышью.
В центре композиции канделябр, на верхушке которого сидит мышь; за ним один из силенов, показанный анфас; присев на колено, он протянул руку, чтобы схватить зверька за хвост. Левый и правый силены показаны в профиль, первый держит дротик, второй предостерегающе вскинул вверх руки. На обороте вазы изображены трое юношей в плащах, средний опирается на посох. Фигурную роспись дополняет орнаментальная: венок из листьев оливы под венчиком, полоса меандра, прерываемого квадратом с прямым крестом, под каждой композицией.
Стиль мастера Амика отличают ясность и простота композиции, характерные для ранней луканской вазописи последней четверти V в. до н.э. Фигуры свободно размещены на поверхности тулова, между ними много воздуха; их сложные позы и повороты уверенно переданы. Вазописец почти не использует разбавленный лак, предпочитая работать плотными, местами рельефными чернолаковыми линиями, придающими особую четкость рисунку. Нет в этой росписи и многочисленных предметов и атрибутов, которыми будут насыщены композиции южноиталийских, и в частности луканских, ваз времени расцвета.
Сюжет, избранный вазописцем, – игра силенов с мышью – необычен. Он практически не имеет параллелей ни в аттической, ни в южноиталийской вазописи и до сих пор не получил убедительного истолкования, хотя подобные попытки предпринимались неоднократно. Впервые кратер был опубликован в середине XIX в. итальянским археологом Минервини, который полагал, что изображение мыши указывает на мистический характер всей сцены2. Немецкий археолог Вольфганг Гельбиг, по чьей рекомендации кратер был приобретен для коллекции Кабинета изящных искусств, объяснял эту сцену как игру в коттаб3. Наконец, российская исследовательница Н.М. Лосева считала, что «игра силенов с мышью представляет собой жанровую сценку»4.
О.В. Тугушева
________________
1 Trendall, 1989.
2 Minervini, 1859. Р. 151, tav. XI.
3 Шварц, 1890. С. 22, № 32.
4 Лосева, 1976. С. 154.
