 |
60. КРАСНОФИГУРНАЯ АМФОРА С ИЗОБРАЖЕНИЕМ ЭОС И АХИЛЛА
Инв. II 1б 73
Аттика, Греция. Ок. 440 до н.э. Вазописец Полигнот
Глина, черный лак, белая краска
В. 57,9; Ø венчика 19,6; Ø тулова 29,2
Показать сохранность, происхождение, литературусклеена из многих фрагментов, утраченные части догипсованы; сколы, поверхность потерта
из Нолы (?); с 1923 – ГМИИ (поступила из ГИМ, Москва)
Blawatski, 1927 (2). S. 75–78, Beil. 3–4, Abb.1; Блаватский, 1930. С. 49, 50, рис. 6; Блаватский, 1935. С. 125–138, № 6; Блаватский, 1953. С. 203–204; Античное искусство, 1963. С. 30, табл. 14; Beazley ARV², 1963. P. 1030, no. 34; Beazley, 1971. P. 442, no. 34; Lossewa, 1967. S. 481, Taf. 39 (1, 2); Античная расписная керамика, 1985. № 48 (94–95); Matheson, 1995. P. 28, pl. 17a, b; 18; CVA Pushkin Museum 4, 2001. Pls. 2–3
Третья четверть V в. до н.э. – время расцвета классического искусства, связанного прежде всего с именем прославленного скульптора Фидия. Сдержанность и некоторая торжественность композиций, простые, непринужденные позы фигур, размеренные движения, отсутствие ярко выраженных чувств и переживаний героев – все эти черты, присущие искусству высокой классики, находят отражение в расписной керамике названного периода. К числу ведущих мастеров этого времени принадлежит вазописец Полигнот, чья подпись сохранилась на четырех сосудах – двух стамносах, амфоре и пелике, а также на фрагменте кратера1.
В собрании Музея хранится подписная амфора вазописца Полигнота. Лицевую ее сторону украшает изображение Эос на колеснице, запряженной крылатыми конями, – она выходит из вод Океана. На обороте представлены Ахилл, его учитель Фойникс и ближайший друг героя Патрокл. Крупные фигуры, немного распластываясь по поверхности и заходя на плечики, занимают все тулово вазы. Волны Океана, из которых поднимается колесница Эос, обозначены мазками серовато-белой краски и фигуркой дельфина. Той же краской, под вожжами в руках богини, исполнена едва заметная подпись вазописца: «Полигнот расписал» (рис. 17), а также имена главных персонажей – Ахилла и Эос рядом с их изображениями. Фигурную роспись дополняют орнаменты пальметт на шейке и на боковых сторонах тулова, под ручками.
Московская амфора относится к позднему периоду творчества вазописца. К этому времени рисунок его, точный и чистый, становится более лаконичным, в нем преобладают тонкие длинные линии черного лака, местами приобретающего коричневатый оттенок. В трактовке складок и узоров одежд, особенно женских, появляется известная беглость и даже небрежность, контрастирующая с тщательно выписанными одеждами раннего периода. Фигуры людей трактованы несколько идеализированно, но в позе Ахилла, понуро сидящего на скамье, с накинутым на голову краем плаща, хорошо передано его эмоциональное состояние.
Происхождение московской амфоры до сих пор остается неизвестным. Но, по всей вероятности, она, как и большинство аттических ваз, была найдена в Италии в XIX в. в одном из этрусских погребений. Скорее всего, сосуд был обнаружен разбитым и «отреставрирован» итальянскими антикварами: склеен из фрагментов, утраченные части заменены фрагментами других сосудов, а затем вся поверхность покрыта тонким слоем тонированного гипса и расписана в краснофигурном стиле. Именно в таком виде амфора поступила сперва в коллекцию Исторического музея, а затем, в 1923 году, вместе с другими сосудами, была передана в Музей в обмен на так называемый Бессарабский клад. Никто тогда и не подозревал, что под слоем записи скрыта не только хорошо сохранившаяся античная роспись, но и подпись исполнившего ее вазописца. Все это было выявлено в ходе расчистки, проведенной во второй половине 1920-х годов В.Д. Блаватским, в тот период хранителем коллекции античной расписной керамики Музея.
О.В. Тугушева
________________
1 Matheson, 1995.
