 |
55. КРАСНОФИГУРНЫЙ КИЛИК С ИЗОБРАЖЕНИЕМ СИЛЕНОВ
Инв. II 1б 512
Аттика, Греция. Ок. 480 до н.э. Круг вазописца Дуриса
Глина оранжевато-коричневая, черный лак
В. 8,4; Ø 24
Показать сохранность, происхождение, литературусклеен из многих фрагментов, утраты догипсованы и тонированы; мелкие сбои, поверхность потерта
с 1899 – Строгановское училище технического рисования, Москва (приобретен при участии д-ра В. Гельбига в Италии); с 1919 – ГМИИ
Лосева, 1926. С. 66–70, табл. XII–XIII; Lossewa, 1967. S. 481, Taf. 42 (1–2), 43 (1–2); Beazley ARV², 1963. P. 801, no.16; Античная расписная керамика, 1985. № 35 (67–70); CVA Pushkin Museum 4, 2001. Pls. 48, 5; 49, 1–3
Среди краснофигурных киликов, расписанных в первой четверти V в. до н.э., есть значительное число сосудов, и по манере, и по тематике декора очень близких работам вазописца Дуриса. Как правило, они исполнены мастерами, с ним вместе работавшими и ему подражавшими. К числу таких ваз принадлежит московский килик с изображением танцующих силенов.
Неглубокая широкая чаша на высокой стройной ножке украшена росписями внутри и снаружи. На дне, в небольшом медальоне, обрамленном полосой меандра, изображены два танцующих силена. На наружных сторонах чаши во всю высоту тулова изображено по три таких же фигуры. Движения резкие, их характер подчеркнут напряженно выпрямленными руками с особым положением кистей рук – пальцы плотно сжаты, а сами они подняты вверх так, что образуют прямой угол с предплечьем.
Трактовка фигур силенов, широкоплечих и длинноногих, с высоко посаженными хвостами, их свободные, хотя и немногоугловатые движения, сам мотив танца очень близки работам Дуриса. С другой стороны, рисунок обнаженных тел, более лаконичный и даже скупой в передаче мускулатуры, иной характер пальметт, обрамляющих ручки килика, и некоторые другие детали указывают на руку не самого ведущего вазописца, но одного из мастеров, с ним работавших в поздний период, между 480–470 до н.э. В числе наиболее вероятных авторов этой росписи исследователи нередко называют мастера Эдипа1. Он получил свое имя по изображению мифа об Эдипе и сфинксе в тондо чаши, хранящейся в Ватикане2. Примечательно, что в росписях обеих ваз, московской и ватиканской, есть один и тот же очень характерный мотив – изображение головы одного из силенов en face. Подобные штудии известны нам по целому ряду ваз самых разных форм конца VI и особенно начала V в. до н.э. и отражают тот интерес к сложным, подчас необычным ракурсам в изображениях фигуры человека, что так характерен для аттических вазописцев раннего краснофигурного стиля3.
О.В. Тугушева
________________
1 Beazley ARV², 1963. P. 451–452; Robertson, 1992. P. 152.
2 Boardman, 1975. Fig. 301, 1–2.
3 Подробнее см.: Williams, 1991. P. 285–301, fig. 9–11.
