54. КРАСНОФИГУРНЫЙ КИЛИК С ИЗОБРАЖЕНИЕМ СИМПОСИАСТА И ЮНОШИ-ВИНОЧЕРПИЯ

Все произведения раздела

Инв. АВ 660

Аттика, Греция. 480-е до н.э. Вазописец Дурис

Глина, черный лак

В. 7,8; Ø 20,2

Показать сохранность, происхождение, литературу

Краснофигурная техника росписей, появившаяся в Аттике ок. 530 до н.э., активно развивается в течение последней трети VI в. до н.э. В начале V в. вазописцы, ее избравшие, уже вполне овладели новыми приемами и возможностями в передаче фигуры человека, его поз, движений, эмоций. Одним из ведущих мастеров нового, краснофигурного стиля стал вазописец Дурис, работавший между 490–470 до н.э.¹. Его росписи отличает точный изящный рисунок; стройные высокие фигуры облачены в нарядные хитоны с пышными, тщательно написанными складками; наряду с плотной чернолаковой линией мастер широко использует разбавленный лак, особенно в передаче мускулатуры обнаженных юношеских тел. Разнообразна тематика росписей Дуриса – мифологические сюжеты и сцены с воинами, симпосии и жанровые сценки, атлеты и сатиры. Сегодня самому вазописцу приписывается почти 300 ваз, большинство из которых составляют килики².

К числу лучших работ Дуриса относится сосуд, хранящийся в собрании ГМИИ. Его широкая неглубокая чаша покоится на стройной ножке с коротким стержнем и широким плоским основанием; горизонтальные ручки слегка загнуты вверх. Снаружи килик сплошь покрыт лаком. Внутри довольно большое тондо обрамлено орнаментом меандра, чередующегося с квадратом с прямым крестом внутри.

В тондо изображена сцена пира. На клине возлежит мужчина, опирающийся левой рукой о полосатую подушку и одновременно придерживающий суковатый посох, в то время как правая рука, согнутая в локте, жестом приветствия поднята вверх. Нижняя часть торса и ноги его окутаны хитоном, высокие сапожки стоят под небольшим столиком, поставленным перед ложем. Рядом с клине юноша-виночерпий с бронзовым киафом в руке и наполненным вином киликом, который он протягивает возлежащему. За спиной виночерпия к стене прислонен еще один посох, а в центре вверху висит большая корзина.Рисунок исполнен очень аккуратно, ясные четкие линии проведены уверенной рукой мастера, свободно владеющего «пером». Фигура юноши написана в профиль, полуобнаженный торс мужчины дан в естественном трехчетвертном повороте.

Подобная композиция с двумя фигурами – возлежащего и его компаньона – имеет целый ряд параллелей. Ближайшая из них – тондо килика, найденного в 1971 году в Афинах³. В его росписи повторяется общая схема, но с некоторыми изменениями. Так, в роли виночерпия здесь выступает не юноша, но мальчик, держащий в руках бронзовый киаф и маленький кувшинчик, мужчина-пирующий возлежит на клинэ, подвернув под себя ноги, на голове его широкая повязка, и в правой, вытянутой вперед руке он держит килик. Еще на одном килике, в Вюрцбурге, вместо юноши-виночерпия представлена девушка, в одной руке у нее килик, другой она протягивает возлежащему ойнохою; последний уже знакомым нам движением поднял вверх правую руку⁴. Обе вазы также отнесены к числу работ вазописца Дуриса. Эта же схема композиции повторена еще в одной росписи Дуриса, на килике в Мюнхене, но на этот раз рядом с клине изображен не виночерпий, а музыкант, играющий на двойной флейте, а сам сосуд значительно больших размеров⁵. Подобный сюжет встречается и у старших современников Дуриса, например на килике вазописца Аполлодора⁶. Не исключено также, что прототипом для обоих послужила более ранняя роспись, исполненная ок. 500 до н.э., где вместо музыканта помещена музыкантша (круг вазописцев Евфрония и Онесима)⁷.

Еще один вариант композиции предложил мастер Брига, работавший одновременно с Дурисом; у него в аналогичной по построению сцене место виночерпия или музыканта занимает юная танцовщица⁸. Наконец, анонимный мастер Парижской Гигантомахии, работавший в те же 80-е годы V в. до н.э, усложнил схему. Он разместил на ложе двух пирующих, а перед клине в одном случае изобразил танцующего мальчика (килик в Британском музее), а в другом – флейтистку (килик в собрании Государственного Эрмитажа)⁹.

Все названные параллели показывают, что подобные сцены были весьма популярны у вазописцев чаш на протяжении практически всей первой четверти V в. до н.э., причем каждый из них вносил что-то свое в общую схему, дополняя ее и развивая.

О.В. Тугушева

________________

¹ Robertson, 1992. P. 84–93; CVA Br. Mus. 9, 1980. N 18–29; Buitron-Oliver, 1995.

² Beazley ARV², 1963. Ch. 27.

³ Tzachou-Alexandri, 2002. S. 69–90, Taf. 6–11.

⁴ Langlotz, 1932. Taf. 152, N 483.

⁵ Мюнхен, Античное собрание, inv. 2646 (см.: Buitron-Oliver, 1995. Pl. 96, N 173).

⁶ Auktion, 1977. N 49.

⁷ Auktion, 1967. N 152.

⁸ Килик в Британском музее – CVA Br. Mus. 9, 1980. N 43, pl. 58–59.

⁹ CVA Br. Mus. 9, 1980. N 56, pl. 79–80; Передольская, 1967. № 77, табл. XLIV, 14; LV, CLXXIII, 7.