53. КРАСНОФИГУРНЫЙ КИЛИК С ИЗОБРАЖЕНИЯМИ ЮНОШЕЙ-СИМПОСИАСТОВ

Все произведения раздела

Инв. АВ 663

Аттика, Греция. 500–490 до н.э. Круг мастера Антифона

Глина, черный лак, пурпур

В. 9; Ø 21,8

Показать сохранность, происхождение, литературу

Килик с широкой неглубокой чашей на короткой стройной ножке, с ручками, слегка загнутыми вверх. В медальоне на дне изображен юноша – резко наклонившийся вперед и показанный со спины, он балансирует, стоя на одной ноге; в руках его большой скифос, винный мех и сучковатая палка; за фигурой висит пятнистая шкура – возможно, чехол флейты.

На наружных сторонах килика изображены сцены симпосия – по паре пирующих юношей возлежит на полосатых подушках в свободных, несколько вольных позах, все обнажены, но на головах двоих надет восточный головной убор – колпак с длинными концами, свешивающимися на грудь. Кроме того, один из пирующих держит в руке большой скифос. На фоне между головами персонажей – отдельные буквы: «К» и «О», на обороте ножки процарапано графитто (рис. 20).

Внимание мастера сосредоточено на передаче поз юношей, прежде всего на том, чтобы вписать фигуру в круг на дне чаши. Вазописцу удалось поймать момент шаткого равновесия, но он явно не справился с изображением сложного поворота спины – прямые параллельные линии, обозначающие позвоночник, делают ее плоской. В то же время общие контуры фигуры – мягкие, округлые – хорошо согласуются с формой медальона. Мускулатура обнаженных тел всех персонажей передана штрихами плотного черного лака достаточно лаконично, при этом черты их лиц, а также короткие бакенбарды на щеке юноши – написаны тщательно.

Композиция наружных сторон московского килика почти дословно повторяет роспись другой чаши, в Мюнхене (inv. 2635), исполненной мастером Антифона. Здесь также изображено по две возлежащих фигуры: мужчины и юноши. Но при детальном сопоставлении росписей становится заметной разница в уровне их исполнения. Позы возлежащих на килике мастера Антифона естественны и непринужденны. В первой паре мужчина приподнялся, обернувшись к соседу и играя на флейтах; юноша слушает его, полулежа на полосатой подушке, закинув правую руку за голову и касаясь локтем левой ложа. Во второй паре левый юноша опирается на винный мех локтем руки, держащей килик, в то время как правый откинулся на винный мех у него за спиной, одновременно положив на него ладонь. На московском килике повторена та же схема, но позы фигур кажутся застывшими; руки повисают в воздухе, не касаясь ни ложа, ни подушки; в изображении кисти руки, на которой стоит сосуд, мы видим большой палец, тщательно написанный на фоне стенки скифоса, хотя, исходя из разворота фигуры, ладонь должна быть видна нам с другой стороны, с ребра!

Есть некоторая неловкость и в общем размещении фигур на поверхности чаши. Они сдвинуты относительно ручек килика так, что пространство под одной из них практически целиком заполнено, в то время как под другой образуется пустое, довольно обширное поле. Эти просчеты заставляют предположить, что автор московской вазы, не очень опытный, скопировал композицию, исполненную другим вазописцем. В данном случае это могла быть роспись уже названного килика работы мастера Антифона, хранящегося в Античном собрании Мюнхена.

О.В. Тугушева